Связи сексуальной ориентации с типом личности посвящена огромная специальная и вовсе уж необозримая популярная литература. На первый взгляд кажется вполне понятным, что такое существенное обстоятельство, как тип сексуальной ориентации, сказывается на самосознании, образе Я и социальном поведении. Однако идет ли речь при этом просто о какой-то устойчивой корреляции черт или о причинной зависимости и будет ли такая корреляция или причинная связь имманентной, проявляющейся всюду и везде, или она зависит от конкретных средовых условий? Применительно к гетеросексуальности самый вопрос об общих свойствах личности очевидно нелеп; можно говорить, какие психические черты благоприятствуют тем или иным специфическим чертам сексуального поведения, и только. Однако точно так же обстоит дело и с гомосексуальностью. Мы привыкли думать иначе лишь потому, что эта категория маркированная, более того - стигматизированная. Даже если гомосексуальность - такая же болезнь, как диабет или коронарная недостаточность, вряд ли кому-нибудь придет в голову всерьез писать о личности диабетика; другое дело - обсуждать влияние диабета и любой другой болезни на психическое состояние страдающего ею человека. Понятие личность гомосексуалиста или гомосексуальная личность не вызывает интуитивного протеста только потому, что оно родилось в психиатрической клинике и, подобно понятиям невротическая личность или личность эпилептика, ассоциируется с выраженными невротическими или психотическими проявлениями. Хотя так ли это однозначно? Сегодня психиатры отлично понимают, что, не касаясь эндогенной симптоматики, личность и социальное поведение больного зависят, помимо всего прочего, от того, как относятся к нему окружающие. Без учета этого фактора не может быть ни профилактики, ни успешной психотерапии.
С гомосексуальностью еще сложнее. С точки зрения научной психологии говорить о свойствах личности, которые никак не зафиксированы, бессмысленно. Между тем ни один из существующих психологических тестов не позволяет отличить гомосексуальных мужчин и женщин от гетеросексуальных, заставляя думать, что различия в сексуальной ориентации более или менее автономны от остальных психических качеств. В начале 60-х годов американский психиатр Ирвинг Бибер с сотр. сопоставили особенности жизненного пути и личностные свойства 106 мужчин-гомосексуалистов, находившихся на психоаналитическом лечении, с контрольной группой из 100 гетера- сексуальных пациентов и нашли между ними существенные различия. Так, 63% гомосексуалистов и только 39% лиц контрольной группы сообщили, что они были любимцами своих матерей; 65% гомосексуалистов сказали, что их матери в свою очередь хотели быть в центре внимания сыновей; в контрольной группе так было у 36%. Только 18% гомосексуалистов сказали, что их матери поощряли в них маскулинные установки и занятия (в контрольной группе - 47 % ) , 66% гомосексуалистов и 48% лиц контрольной группы отметили пуританский характер своих матерей. Матери гомосексуалистов чаще вмешивались в их сексуальную жизнь. Многие гомосексуалисты чувствовали себя отвергнутыми своими отцами, в семейных ссорах матери обычно солидаризировались с сыновьями против отцов. Гомосексуалисты проводили меньше времени в обществе отцов. Сексуальную информацию они также получали в основном от матерей; 17% гомосексуальной группы имели в детстве гомосексуальные контакты с братьями или сверстниками (в контрольной группе - 3%); во всех возрастах гомосексуалисты имели более высокую сексуальную активность, 82% из них имели гомосексуальный контакт до 19 лет, тогда как в контрольной группе к этому возрасту сексуальный опыт приобрели только 35%. Личностные особенности наблюдаются и вне сексуальной сферы. Три четверти обследованных гомосексуалистов боялись в детстве телесных травм, 80% избегали соревновательных игр и ситуаций, 90% избегали драк, две трети чувствовали себя одинокими и т. д. Эти наблюдения можно объяснить не только в терминах психоанализа, но ив понятиях ролевой теории, связывающей возникновение гомосексуальности с трудностями усвоения ребенком адекватной половой роли. То, что многие гомосексуальные мужчины испытывали в детстве дефицит мужского влияния, имели плохие отношения с отцами, констатируют и некоторые другие исследователи (Р.Звано). Однако, помимо общей ненадежности ретроспективных самоотчетов, сходство жизненных условий, как известно, не гарантирует формирования одинаковых личностных качеств.
Как справедливо замечает Мартин Хофман, многие гомосексуальные сыновья вырастают в семьях совершенно иного типа, тогда как в семьях описанного типа вырастает много гетеросексуальных сыновей. Избегание драк и соревновательных ситуаций вообще характерно для интравертов, но нет никаких доказательств того, что интроверсия сама по себе типична для гомосексуальности.
Систематическое сравнение взаимоотношений с родителями у двух групп американских и английских мужчин-гомосексуалистов и контрольных групп гетеросексуальных мужчин, проведенное Зигелманом, не выявило в их воспитании никакой существенной разницы.
Одно из лучших в методологическом отношении исследований гомосексуальности было выполнено в Англии Майклом Скофилдом. Он обследовал 3 группы мужчин-гомосексуалистов, по 50 человек в каждой, из которых первую составляли заключенные, вторую - пациенты психиатрической клиники и третью - люди, никогда не привлекавшиеся к уголовной ответственности и не обращавшиеся к психиатру. Каждой из этих групп соответствовала аналогичная контрольная группа. Оказалось, что 3 группы гомосексуалистов так же сильно отличаются друг от друга, как и соответствующие группы гетеросексуальных мужчин, т. с, сексуальная ориентация не только не определяет всех остальных свойств личности, но сама варьирует в зависимости от них. До тех пор пока сексологических исследований было мало и они опирались на малочисленные выборки, считалось, что гомосексуалисты во всем отличаются от остальных людей. С появлением массовых обследований (Даннекер и Райхе обследовали около 800, Белл и Уайнберг - 1500 человек) эта иллюзия рухнула. Как пишут Белл и Уайнберг, единый тип гомосексуалиста! так же невозможен, как единый тип гетероексуальной личности, Есть "гомосексуальности" и "гетеросексуальности", каждая из которых включает в себя множество различных, взаимосвязанных измерений. Даже половая жизнь этих людей неодинакова: 71% мужской (465 человек) и три четверти женской выборки (21 1 человек) Белла и Уайнберга распределились по следующим 5 типам.
- Первую группу (67 мужчин и 81 женщина) составили люди, живущие устойчивыми, тесными парами, напоминающими гетеросексуальный брак. По сравнению с другими группами у них меньше всего сексуальных проблем, они не ищут случайных, временных партнеров, лучше социально и психологически приспособлены, отличаются более высоким самоуважением и реже страдают от одиночества.
- Второй тип (120 мужчин и 51 женщина) - открытые пары), также живущие вместе, но не вполне удовлетворенные своим партнерством; они чаще ищут сексуальных развлечений на стороне, испытывая в связи с этим разнообразные тревоги. Их социальная и психологическая адаптация несколько ниже, чем у лиц первой группы, но выше, чем у остальных гомосексуалистов.
- Третья группа - функционалы (102 мужчины и 30 женщин); они похожи на гетеросексуальных холостяков, жизнь которых строится вокруг сексуальных похождений. Сексуальная активность у них выше, партнеров больше, чем у остальных групп, но их контакты большей частью лишены эмоциональной вовлеченности, экстенсивны и безличны. Хотя в целом это энергичные, жизнерадостные люди, успешно преодолевающие трудности своего бытия, их социально- психологическая адаптация ниже, чем у первых групп.
- Четвертый тип (66 мужчин и 16 женщин) - дисфункционалы; они не в состоянии ни принять свою гомосексуальность, ни подавить ее. У них больше всего сексуальных и психологических проблем и внутренних конфликтов. >
- Пятый тип-асексуалы (110 мужчин и 33 женщины), отличающиеся минимальной сексуальной активностью, отсутствием эмоциональных контактов с другими людьми и множеством психосексуальных проблем. Эти люди больше других склонны считать себя несчастными, чаще обращаются к врачам и среди них больше всего самоубийц.
Таким образом, даже по сексуальному поведению и социальной адаптации гомосексуалисты не образуют единого целого. Если же учесть частую рассогласованность сексуального поведения и эротических предпочтений, различия мужской и женской гомосексуальности и другие моменты, то вывод станет еще более бесспорным.
Данные Белла, Уайнберга и Хаммерсмит подверглись резкой критике за то, что они практически ограничились статистической обработкой воспоминаний респондентов об их сексуальном поведении. Однако разве можно понять сексуальное поведение вне его конкретного социального контекста? То, что Белл и Уайнберг считают типами сексуального поведения, может оказаться всего лишь временными состояниями; один и тот же человек может быть в один период асексуалом, в другой - функционалом и т. д. Еще более методологически рискованно конструирование по ответам респондентов стадий их сексуального развития.
Показательна в этой связи эволюция взглядов на гомосексуальность в зарубежной психиатрии. В начале XX века большинство психиатров считали гомосексуализм серьезным психическим заболеванием. К середине столетия выяснилось, что нередко наблюдаемые у таких людей невротические симптомы вытекают не из самой их сексуальной ориентации, а из каких-то других индивидуальных свойств и больше всего - из трудностей их социального положения. В самом деле, легко ли сохранить душевное здоровье и психическое равновесие человеку, который всю жизнь вынужден что-то подавлять, скрывать, бояться разоблачения, да и сам склонен считать себя неполноценным? Как выразился один писатель, покажите мне счастливого гомосексуалиста и я покажу вам веселый труп.
В 70-х годах и эта позиция была пересмотрена. Массовые исследования с применением психологических тестов показали, что невротизм - не обязательный спутник гомосексуальности. Будет ли гомосексуалист невротиком или нет, зависит, с одной стороны, от социальных условий (чем сильнее стигматизация и социальная изоляция определенной категории людей, тем вероятнее появление у них невротических реакций), а с другой - от индивидуально- личностных свойств, включая коммуникативные качества, уровень самоуважения, способность принять и отстаивать свою индивидуальность и т. д.
В 1973 г. Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосексуализм из своего официального списка диагнозов, отметив, что гомосексуалисты имеют разные характеры, которым могут соответствовать разные неврозы (или не соответствовать никакие).
Что бы ни говорили ее адепты, гомосексуальность, помимо личных эмоциональных трудностей, связанных с определением своей сексуально-эротической идентичности, которая часто всю жизнь остается двойственной (среди гомосексуалистов, обследованных Беллем и Уайнбергом, только половина признали свои эротические предпочтения исключительно гомосексуальными), порождает ряд социальных проблем. Многие мужчины-гомосексуалисты (у женщин картина иная) в США и ФРГ вынужденно или по личной склонности ведут крайне экстенсивную половую жизнь, меняя в год по 50-60 сексуальных партнеров, часто малознакомых и вовсе анонимных. Это способствует широкому распространению в их среде различных венерических заболеваний (их имели почти две трети респондентов Белла и Уайнберга), к которым в последние годы присоединилось такое опасное заболевание, как СПИД. Это не может не вызывать общественной озабоченности, тем более что установить источники заражения в гомосексуальной среде труднее, чем в любой другой.
Проблема гомосексуальной личности имеет и свой культурологический аспект. Тезису о человеческой неполноценности гомосексуалистов нередко противопоставляют список относящихся к этой категории великих людей. С точки зрения гомосексуального меньшинства, стремящегося утвердить свою респектабельность, составление таких перечней вполне логично: все стигматизируемые группы любят ссылаться на своих великих, но что это дает для науки?
Прежде всего некоторые такие атрибуции проблематичны. Например, с легкой руки Оскара Уайлда в литературоведении распространилось мнение о гомосексуальности В. Шекспира, потому что многие его любовные сонеты обращены к мужчине. Однако в XVII веке такие обращения были обычной литературной нормой, а в драмах В. Шекспира гомосексуальность обычно высмеивается, что также было литературной нормой. Определять сексуальную ориентацию деятелей прошлого по косвенным данным крайне рискованно. Многие из тех, эа кем утвердилась репутация гомосексуалистов, в действительности вели бисексуальный образ жизи, у других зафиксированы эпизодические гомосексуальные контакты, третьих подозревают в гомосексуализме потому, что в их творчестве или личной жизни были сильно выражены гомофильные мотивы, например идеализация однополой дружбы, хотя гемофилия и гомоэротизм далеко не всегда совпадают. Иногда приговоры выносятся на основании сплетен и отзывов заведомо враждебных людей. Однако дело не столько в проблематичности атрибуции, сколько в том, нужна ли она вообще. Хотя сексуальная ориентация - весьма существенное свойство личности, она имеет значение не сама по себе, а только в системе жизненного мира личности, биографию которой мы пишем. Важно не столько то, каковы были сексуальная жизнь и эротические предпочтения человека, сколько то, как он их осмысливал и переживал. Заставило ли его осознание своей психосексуальной особенности скрыться от мира, уйти в себя или, напротив, активно искать общения с себе подобными? В каком возрасте, как и насколько отчетливо пришло (если пришло) это осознание? Пытался ли он подавить свои гомоэротические желания или, напротив, удовлетворить их и насколько удавалось ему то и другое? Скрывал ли он свою гомосексуальность (как М. Пруст) или открыто признавал ее (как А. Жид)? Были ли его эротические отношения - все равно, гомо- или гетеросексуальные, устойчивыми и психологически интимными или случайными и анонимными? Как преломлялось все это в его образе Я и самоуважении и какое отражение находило в его творчестве? Если такого внутреннего проникновения в душевный мир личности нет, то информация о ее половой жизни бессмысленна. Этикетка гомосексуалист дает для понимания жизни и творчества поэта А. так же мало, как справка, что прозаик Б. был лысым, а художник В.- хромым. Все мы в чем-то похожи, а в чем-то не похожи на других. Если непохожесть означает принадлежность к стигматизируемому меньшинству, это неизбежно порождает какие-то психологические трудности.
Однако дело не столько в непохожести (она может быть и воображаемой) и в отношении окружающих, сколько в самосознании субъекта. Один низкорослый, физически слабый мальчик вырастает с чувством своей неполноценности, ущербности; другой исправляет природные недостатки с помощью специальных упражнений; третий компенсирует их достижениями в других сферах деятельности; четвертый вырабатывает реакцию гиперкомпенсации и т. д. То же происходит и с сексуальными ориентациями.
Медико-психологические исследования, прослеживающие, как та или иная психическая черта или болезнь (будь то шизофрения, эпилепсия или камни в почках) проявляется и преломляется в поведении и художественном творчестве, сами по себе вполне правомерны, но для литературоведения и искусствознания этот угол зрения не подходит. Независимо от их фактической достоверности списки великих гомосексуалистов выглядят оскорбительными и пошлыми. Подобные биографии, акцентируют ли они благодаря или вопреки, описывают целое с точки зрения части, а этот подход прямо противоположен методу серьезной психологической биографии, старающейся воспроизвести и понять противоречивую целостность индивидуального бытия и становления личности. Это верно и при интерпретации художественных произведений. Смерть в Венеции и Тонно Крегер содержат определенные гомоэротические мотивы, но свести к ним их содержание - то же самое, что увидеть в Будденброках, говоря словами Т. Манна, всего лишь историю мочекислого диатеза в четырех поколениях.
Говоря о сексуальных ориентациях, нельзя обойти молчанием проблему бисексуальности. В рамках традиционной дихотомии гомо- и гетеросексуальности склонность индивида к сексуальным контактам с представителями обоих полов кажется каким-то недоразумением, следствием незавершенности психосексуальной идентификации или просто средством мимикрии, желания гомосексуалиста сойти за своего в гетеросексуальном мире.
В действительности бисексуальное поведение и стоящие за ним сценарии автономны и неоднозначны. Ганьон выделяет несколько их типов.
1. Бисексуальность нередко наблюдается в переходном возрасте, когда подросток еще не определил своих эротических предпочтений и может экспериментировать в обоих направлениях, хотя, вероятно, уже в это время гомо- и гетеросексуальные переживания имеют для него разный смысл.
2. Чередование гетера- и гомосексуального поведения на основе присутствия в сознании индивида двух качественно разных сексуальных сценариев. Например, американские хастлеры, молодые мужчины-проститутки, позволяют другим мужчинам за деньги совершать с ними фелляцию, но без эмоциональной вовлеченности и активности со своей стороны. Хотя они испытывают при этом половое возбуждение и оргазм, они не считают себя гомосексуалистами, презирают своих клиентов и поддерживают гетеросексуальные отношения. Насколько такое разграничение сценариев (гомо - за деньги, гетера - для себя) искренне или условно - вопрос открытый.
3. Ситуационно обусловленная бисексуальность, например, в условиях вынужденной половой сегрегации (тюрьма, военные училища и т. д.). Гомосексуальная активность при этом служит временной заменой гетеросексуальных связей, но эти люди сохраняют свою гетеросексуальную идентичность. Нередко, особенно в тюрьме, это сопровождается насилием и символизируется в понятиях господства и подчинения: более сильный утверждает власть над слабым, тем самым подтверждая собственную маскулинность (вспомним этнографические данные на сей счет).
4. Параллельное гомо- и гетеросексуальное поведение, например, когда официальный гетеросексуальный брак совмещается с тайными гомосексуальными привязанностями или связями мужа или жены. Чаще всего это следствие поздней сексуальной идентификации, когда индивид обнаруживает, что его действительные эротические предпочтения лежат в другом направлении. Однако возможно и постоянное совмещение отношений обоих типов, которые удовлетворяют разные запросы бисексуального индивида, позволяя ему чувствовать себя то более маскулинным, то более фемининным.
5. Наконец, бисексуальность как следствие равнодушия к полу партнера. Так иногда бывает в ситуациях группового секса, где тела как бы утрачивают свои половые различия, или у людей, целиком сосредоточенных на собственных сексуальных переживаниях.
Очевидно, что эти случаи психологически совершенно различны. Иначе говоря, бисексуальность также имеет свою семантику, которую нужно изучать конкретно, не сваливая все на природные различия. Рассмотрение процессов формирования сексуальной ориентации имеет принципиальное, общеметодологическое значение.
Во-первых, оно показывает, что в становлении нсихосексуальной идентичности индивида, его сексуальных ориентаций и предпочтений -самосознание играет такую же ключевую роль, как и в становлении половой идентичности. Любые события сексуальной биографии индивида нужно рассматривать не только объективно, со стороны, но и с учетом того смысла, который он сам в них вкладывает.
Во-вторых, оно проясняет значение пубертатного возраста и юности как критических периодов становления сексуальной ориентации, в свете которой корректируются и подчас видоизменяются ранее сформированные представления индивида о собственной половой идентичности, полоролевой адекватности и т. д.
В-третьих, оно показывает, что эти процессы, как и более общие процессы половой диф- ференцировки, предполагают тесное взаимодействие природных, социокультурных и индивидуально-биографических факторов.
В-четвертых, оно имеет практически-педагогический смысл, ориентируя врачей и воспитателей на внимательное и тактичное отношение к сексуальным переживаниям подростка, поскольку отличить статистически нормальное возрастное сексуальное экспериментирование от признаков развивающейся парафилии очень трудно, а травмировать ребенка и придать его мыслям и фантазиям опасное направление, напротив, очень легко.
Спор о том, считать ли гомосексуализм врожденным заболеванием, свойством личности, стилем жизни или чем- то еще, вряд ли закончится в близком будущем. Столь же разнообразны и предлагаемые методы его терапии .и коррекции. Какими бы причинами (как правило, многими) ни детерминировалась сексуальная ориентация, она не является делом свободного выбора и не может быть изменена произвольно. Правда, вопреки представлениям, господствовавшим до середины 60-х годов, интенсивная психотерапия, иногда в сочетании с гормонотерапией, в некоторых случаях приводит к изменению сексуальных ориентаций индивида. Однако дело это трудное и возможное только при очень сильном желании самого пациента. У подростков с еще не сложившейся сексуальной ориентацией это зачастую не получается. Психолога-педагогические методы, предполагающие такт, терпимость и понимание, преобладают здесь над более активными психотерапевтическими приемами.
Насколько сложно изменение сексуальных ориентаций личности, убедительно показывает книга Мастерса и Джонсон Гомосексуальность в перспективе. Ее первая часть, Доклиническое исследование, обобщает выполненное в 1957-1970 гг. систематическое лабораторное изучение сексуальных реакций взаимная мастурбация, cпособы сексуального стимулирования партнера, aнально-генитальные контакты и эротические фантазии 94 гомосексуальных мужчин и 82 женщин в сравнении с поведением группы гетеросексуальных индивидов и небольшой (6 мужчин и 6 женщин) амбисексуальной выборки. Вторая часть, Клиническое исследование, описывает почти 10-летний (1968-1977) опыт лечения 56 мужских и 25 женских гомосексуальных пар, обратившихся в институт по поводу различных функциональных нарушений (импотенция, аноргазмия и др.) или сексуальной неудовлетворенности. Иначе говоря, доклиническое исследование имело дело с гомосексуалистами, удовлетворенными своей половой жизнью, а клиническое - с теми, кто нуждался в медицинской помощи.
Как и подобает серьезным ученым. Мастере и Джонсон весьма осторожны в своих выводах. Однако они категорически утверждают, что гомосексуальность не является единым феноменом, что ее истоки и формы так же многообразны, как и подобные стороны гетеросексуальности. Несмотря на возможное (хотя и не доказанное) генетическое предрасположение к гомосексуальности, в целом любая сексуальная ориентация строится на основе индивидуального опыта и научения. Первое, что должен усвоить врач, подчеркивают авторы, это то, что гомосексуальность не является болезнью; цели терапии должны всегда определяться не врачом, а клиентом, хотя врач и должен помочь ему оценить, насколько обоснованы и реалистичны его пожелания.
По данным Мастерса и Джонсон, психофизиология гомосексуальной половой активности подчинена в основном тем же законам, что и гетеросексуальной, и лечение большинства сексуальных расстройств (импотенция, аноргазмия и др.) в обоих случаях совпадает. Более сложными представляются случаи сексуальной неудовлетворенности, особенно если предметом озабоченности клиента является сама его сексуальная ориентация. Мастере и Джонсон различают два типа таких случаев: конверсию (обращение), когда гомосексуалист, вовсе или почти не имевший гетеросексуального опыта (5 или 6 по шкале Кинзи), выражает желание перейти к гетеросексуальному стилю жизни, и реверсию (возвращение), когда, индивид, обладающий ограниченным гетера- сексуальным опытом (от 2 до 4 по шкале Кинзи), хочет вернуться к нему. В принципе Мастере и Джонсон, опираясь на свой клинический опыт, считают оба эти процесса возможными.
Хотя общий процент терапевтических неудач довольно велик, данные Мастерса и Джонсон подтверждают принципиальную возможность коррекции психосексуальной ориентации. Однако ученые предостерегают от излишнего оптимизма. Во многих случаях (23%, обращавшихся мужчин и 18,8% женщин), когда мотивация пациентов казалась недостаточно сильной, врачи заранее отказывали им в помощи, считая свое вмешательство бесперспективным и даже вредным. Пытаясь без достаточных шансов на успех изменить сексуальную ориентацию пациента, врач рискует, в случае неудачи, расшатать его душевное равновесие, снизить самоуважение и укрепить взгляд на себя как на больного (сходные опасения высказывают и другие врачихи психологи).
Главная предпосылка функциональной терапии и гомо-, и гетеросексуальных субъектов - способность врача определить, оценить и открыто обсуждать положительное и/или отрицательное влияние, которое социальные и сексуальные ценности пациента оказывают на стиль его жизни. Обязанность врача - не навязывать пациенту свою систему ценностей, а помочь ему разобраться в его собственной жизненной ситуации. В случае необходимости врач может изменить структуру поведения пациента, но не вправе перестраивать его базовую систему ценностей.
Такая установка, одновременно этическая, основанная на принципе автономии и самоценности личности, и прагматическая ( грубое давление извне имеет гораздо больше шансов повредить, нежели помочь), соответствует общему духу современной психологии и медицинской деонтологии.
Сексопатолог, как никто другой, обязан помнить первую заповедь Гиппократа и то, что за сексологическими проблемами всегда стоят проблемы человеческие.
|
