(продолжение, начало здесь)
Лонг-Айленд.
- Я протыкала пупок пять раз,
прежде чем получилось, - сухо рассказывает Лорен,
будто повторение цикла «протыкание - инфекция -
отторжение» - нечто важное для исполнения, как
экзамен на адвоката, до тех пор, пока ты либо не
выполнишь это, либо не откажешься от попыток. -
Можете посмотреть, где у меня не прижилось, -
говорит она, показывая красным ногтем отметины
на пупке. Шрамы окружают вставленное в него
золотое колечко, которое в итоге «прижилось».
У нее крепкий округлый живот, с легкой
тенденцией к полноте. Растяжки, как дорожная
карта, рассказывают историю его вздутия и
похудания. Неухоженные волосы на его нижней
части походят на волосы на голове.
- Пупки очень плотные, - говорит Блэйд.
Он - знаменитый протыкатель, привезенный из
Манхэттена на лимузине, чтобы выполнить
протыкание кожи, укрывающей клитор Дине -
подружке Лорен. - Пупок - одно из самых
труднозаживающих мест. Складки кожи там толстые
и жесткие. Этот участок всегда задевается
одеждой. Лучше всего протыкать его летом, чтобы
была возможность походить в бикини или топе. -
Рассказывая, он проверяет пупок Лорен, мягко
поглаживая пальцами кожу вокруг него. - Внутри
все выглядит отлично, а вот вокруг намечается
легкая инфекция. Видите покраснение?
- Есть у кого-нибудь зеркало? -
спрашивает Лорен. Брюнетка с колечками на бровях
и толстой золотой запонкой в носу передает ей
пудреницу. Лорен изучает свой пуп. Кто-то позади
нас включает рубильник темной галогенной лампы
для более яркого освещения.
- Ага, вижу, - говорит она, но Блэйд уже
пересек комнату, чтобы посмотреть проткнутые
соски молодого парня.
Похоже, их проткнули совсем недавно. В
толстые, красные, отекшие соски продеты не менее
толстые серебряные кольца. В стороне от Блэйда
ожидают другие молодые люди, чтобы показать
эксперту свои раны. В этой комнате, заполненной
народом - не меньше двадцати человек, - нет никого
старше двадцати пяти лет, и у всех что-нибудь
проткнуто (мочки ушей в счет не идут).
- Почему ты хочешь, чтобы в пупке была
серьга? - спрашиваю я у Лорен.
- Я думаю, это круто смотрится.
Сексуально. - Она закрывает пудреницу, отдает ее
маленькой брюнетке и застегивает молнию на
джинсах. - Даже если никто не будет видеть кольца,
но ты знаешь, что оно есть, - этого достаточно. Я
возбуждаюсь сама. Следующими я хочу проткнуть
малые половые губы, по колечку с каждой стороны. -
Она оглядывает комнату, выискивает знакомое лицо
и показывает на него. - Моя подруга Линни сделала
так, и никаких проблем.
- Ты не нервничаешь перед протыканием
половых губ после всех неприятностей с пупком?
- Немного, но я действительно этого
хочу. Я фантазирую на эту тему. Их можно будет все
время ощущать. Я всегда буду знать, что они там.
Куда бы ни пошла. - Ее большие темные глаза,
подведенные синим карандашом, сияют. - Ты можешь
быть той и другой, тем и этим, матерью ребенка,
чьей-то женщиной, но ты будешь знать, что у тебя
есть нечто этакое, и это возбуждает.
Лорен двадцать два года, она мать
трехгодовалой девочки, Анастасии (она зовет ее
Стася), с которой сегодня сидят родители ее мужа.
Это квартира Лорен, в ней две спальни, бежевое
ковровое покрытие, кухня и ванная «под Европу» (в
ванной белая плитка и белая сантехника; в кухне -
белые бытовые приборы и шкафы, отделанные
полосой светлого дерева). На бесконечной книжной
полке из модного каталога разместились
несколько дешевых романов, подборка
компакт-дисков и множество фотографий Стаей,
темноволосой красавицы с огромными глазами и
полными щечками. Жилая комната размером 16 х 20
футов обставлена новой в цветочек софой и
стульями зеленых и синих оттенков, кофейным
столиком и настоящими дубовыми столиками во
вкусе ее матери.
У Лорен мать в разводе, она брокер по
недвижимости и в прошлом году заработала около
двухсот тысяч долларов, несмотря на снижение
спроса, она приобрела для Лорен всю обстановку и
платит по ее счетам. Лорен не работает, сейчас она
тоже в разводе и получает от бывшего мужа,
Джорджа, двести долларов в месяц на ребенка. Она
вышла замуж за Джорджа из-за того, что он помог ей
завязать с кокаином, когда ей было восемнадцать,
после чего она забеременела. Развелась она с ним,
потому что он был «скучным».
- Если бы он знал о сегодняшней
вечеринке, он бы с ума сошел, - говорит Лорен.
Оглядывая комнату, полную ее друзей и знакомых,
она произносит: - У меня был муж и ребенок. - Она
делает паузу, принимает задумчивую позу,
скрестив руки на груди и опустив глаза. - Я
чувствую себя, словно что-то упустила. Я имею в
виду, как будто у меня не было детства. А моя мать
говорит, что у меня, наоборот, только и было, что
детство. На самом деле, она на стороне Джорджа, ну,
вы понимаете, из-за всего этого, не потому что ему
нужен кто-то в поддержку. Его родители считают,
что я негодная мать.
***
Молодые люди проделывают отверстия в
таких частях тела, которые их родители никак не
могли бы представить себе проколотыми. Если вам
за тридцать, вы вряд ли поймете, почему эта
причуда, берущая начало в гомосексуальном
садомазохистском сообществе, была подхвачена
девушками, одетыми в стиле «грандж», и парнями,
которые хотели подчеркнуть свое бунтарство,
окрашивая волосы в багряные и зеленые цвета, или
еще каким-нибудь образом - безболезненным, но
визуально раздражающим старших. Протыкание
чего-либо, кроме ушных мочек, весьма бблезненно,
иногда даже крайне болезненно. Протыкание
создало новый вид вызова повседневности, но
затруднило обычные дела: пережевывание пищи
(если у вас кольцо продето в язык), сидение (если
кольца вдеты в половые губы или яички),
прохождение через детекторы металла в
аэропортах.
Почему целое поколение так
заинтересовано в самоизувечивании?
Некоторые комментаторы увлечены идеей,
что начало положила книга «Современные
первобытные», составленная В.Вэйлом и А. Джуном и
изданная в 1989 году издательством «Ре/Серч
Пабликэйшнз», известным высоким качеством
изданий и их неординарной тематикой. В
«Современных первобытных» повествовалось об
участниках андерграундной субкультуры -
мужчинах и женщинах со всевозможными
проколотыми местами, татуировками, рубцами и
клеймами, часто с печальными последствиями. Эти
люди, названные «пионерами модификации тела»,
были вдохновлены примитивными племенами Индии и
Южной Африки. Книга вызвала всплеск внимания
авангардной прессы.
***
Из двадцати человек в комнате
Лорен только один слышал об этой книге. Мне
трудно поверить, что значительная часть десятков
тысяч молодых людей, протыкающая себе носы, ушные
хрящи, брови и верхние губы и вставляющая металл
в соски, пупки и половые органы, побуждена к этому
некой книгой, которую даже не купишь в обычном
книжном магазине. Но чем же тогда?
- Они видят это вокруг, - говорит Блэйд. -
У Эксла Роуза в соске кольцо. Вы можете увидеть
проткнутые части тела на обложках компакт-дисков
и на вкладышах с аннотацией. Разнообразные
серьги на мужчинах и женщинах,
сфотографированных с Мадонной в ее книге «Секс».
Подростки, приезжающие в Сан-Франциско,
Лос-Анджелес или Манхэттен из провинции, видят
серьги в бровях, носу и губах продавщиц в
магазинах. Одна из девушек, работающих в
кулинарии возле моего дома, проткнула себе
одиннадцать мест. Это принадлежность их
поколения.
В свои двадцать девять лет Блэйд едва
ли относится к их поколению, но его «аура», как он
выразился, «всегда молода». Со строгими чертами
лица, темными длинными волосами, собранными в
«хвост», он воспринимается как непререкаемый
авторитет. Его руки, хотя и большие, но гладкие,
мягкие и уверенные - руки хирурга; но в них, как и в
его лице, нет сострадания. Чтобы втыкать иглы в
тело, ему необходимо отбросить всякое волнение.
- К тому же, садомазохистские отношения,
- говорит он, важно кивая головой. - Не надо
забывать о садомазохистских отношениях. Даже
если они в действительности не имеют особого
понятия о садомазохизме, им доставляет кайф
ощущение легкой боли при протыкании, мысль о том,
что они причастны к чему-то темному и
возбуждающему, что они каким-то образом отмечены.
Протыкание - это больше, чем бунтарство, это
сексуальное бунтарство. У вашего поколения была
свободная любовь. А у этого поколения - СПИД. Что
же им делать? Могут ли они перещеголять родителей
в сексе, не умерев еще до тридцати? Едва ли,
правда?
Они протыкают себя. Обучившись в
«Гаунтлет Инк.», сети салонов по протыканию в
Калифорнии, Блэйд стал «свободным художником».
Знаток садомазохистской субкультуры, он владеет
«темницей» в Ист-Виллидж, где выполняет
протыкание с болью - легкой, средней и сильной.
Многие из его нью-йоркских клиентов - это молодые
юристы, менеджеры, бухгалтеры, банкиры, которые
платят от тридцати до пятидесяти долларов, чтобы
заполучить тайный источник волнения: они,
проходя по коридорам корпорации, будут теперь
знать, что под их белыми рубашками и блузками
скрывается нечто неожиданное. Он обслуживает
также и контингент «братвы» из университетов
Нью-Йорка, Колумбии и других учебных заведений,
которые «используют протыкание, чтобы привлечь
девчонок и вывести из себя родителей».
- Можете себе представить, что
чувствуют родители, когда их сын, приехав на
каникулы, ходит по дому по пояс голый, а на его
соске мерцает кольцо? - спрашивает он со смехом. -
Стоит пережить легкую боль, чтобы так ошарашить
стан родителей. Парень уже не может шокировать
родителей серьгой в ухе, потому что у них самих
уже появились друзья и коллеги мужского пола,
носящие в ушах серьги.
Блэйд также устраивает «инсценировки»,
стоящие сто долларов и выше, типа
садомазохистской свадьбы, проходившей в прошлый
уик-энд, когда он проткнул невесте кожу,
закрывающую клитор, а жениху - пенис.
- Я сделал ему «Принца Альберта»,
это один из самых популярных способов протыкания
члена. Кольцо продевается через уретру в
основании головки. Это быстро и заживает недолго.
Некоторые мужчины говорят, что это увеличивает
сексуальное удовольствие обоим партнерам.
- Жених и невеста не могли
заниматься любовью в ту ночь?
- О нет, - он от души смеется. -
Этого нельзя делать от четырех до шести недель.
Люди, заносящие инфекцию, - это как раз те, кто не
дожидается полного заживления, чтобы заняться
сексом.
Блэйд уже обсудил с Диной операцию и
возможность ее успеха, так как хотел
удостовериться, что она знает, чего можно ожидать
сразу и потом, после заживания. Он рассказал ей,
как ухаживать за местами проколов и сколько
ждать, прежде чем можно будет мастурбировать или
иметь сношение. Она уверяет, что знает, «чего
ждать», так что сразу позвонит ему, если заметит
неладное.
- Вы обязательно должны
подчеркнуть, что людям, желающим что-то себе
проколоть, необходимо идти к тому специалисту,
который действительно знает свое дело. Вывеску
может повесить любой. Это не требует сертификата
или разрешения ни одной из правительственных
служб. Я же стерилизую все иглы, использую их
только один раз, затем выбрасываю. Нестерильные
иглы могут передать СПИД, гепатит и другие
болезни. В моей «темнице» есть автоклав для
стерилизации, и я всегда пользуюсь
хирургическими перчатками. - Он ухмыляется. - У
меня все как во врачебном кабинете, за
исключением одного. Я не применяю анестезию. Я не
протыкаю человека, желающего вначале принять
болеутоляющее. Надо почувствовать боль, чтобы
заслужить серьгу. Иначе ты станешь расхаживать с
кольцом, которое ни о чем тебе не напоминает, а
это неверно.
продолжение следует...
|